Что ближе нашей дальности, Что больше нашей малости, Что глубже этой вольности, Когда краями щёк Навзрыд срываем занавес Своей недетской шалости В своей знобящей робости, Нетронутой ещё.
Какое горе, каторга, Любить тебя по-старому, Доказывать безмерное, Живое, навсегда! Но холода, снующие Дворами и бульварами, Теплей, чем наши помыслы. Мы сами – холода.
И в полночь с томной тяжестью Мне каждый раз мерещится Душа твоя изрытая, Истерзанная в кровь, Она в слезах, в страданиях, Она, как перебежчица, Всё мечется и мечется, И погибает вновь.
Но нашей совместимостью Гордится всё живущее, Во мне талант безволия, В тебе бесстрастный нрав. Мы отвергаем в нежности Былое и грядущее, Мы далеки от почестей, Признаний и расправ.
И в этой бессловесности Тоска об идеальности. Мы не твердим о верности, Лишь верим до конца. Что больше нашей малости, Что ближе нашей дальности Что искренней строфы моей И твоего лица...
